Юлия, вы построили карьеру в качестве in-house юриста, почему вы решили открыть свою компанию Lumieres? Переход из in-house в юрбизнес выглядит довольно необычно.
Это действительно было и остается для меня непростым решением. С одной стороны, кажется, что навыки управления процессами и общения с людьми, которые приобретаешь, руководя юридическим отделом, можно легко перенести в бизнес и успешно использовать. Но есть нюанс. В бизнесе все это переигрывается в другой тональности. И, к тому же, самостоятельный бизнес требует других навыков. Умения управлять предпринимательскими рисками, продавать, заниматься развитием. Находиться всегда в проактивной позиции, чтобы все это освоить, нужны время и усилия. Но в какой-то момент я поняла, что корпоративная карьера стала мне тесновата. Мне не надоедало и вряд ли надоест быть юристом, но захотелось применить знания и навыки, как свои, так и своей команды, на разных поприщах, для разных проектов. И еще мне подумалось, что пришло время попробовать создать специализированный консалтинг для медиа и индустрии развлечений, потому что у разных консультантов есть практики, которые так или иначе применимы к этой отрасли, и иногда очень это хорошие практики, но вот получить совет по специфическим вопросам бывает очень сложно. Именно поэтому у медиа-компаний такие сильные внутренние отделы. Но любой самой сильной команде бывает нужна помощь, а помогать сильным это еще и интересный профессиональный вызов.
Ваш опыт работы в таких гигантах индустрии, как Disney и Paramount, впечатляет. Как это повлияло на создание и развитие Lumieres Legal, и какие ключевые уроки вы перенесли в свою компанию?
Я проработала в иностранных компаниях в РФ больше 15 лет, за это время было много самых разных проектов: Disney возрождал кинопроизводство сказок в России, создавал совместные предприятия с российскими медиа-холдингами; Paramount заключал крупнейшие сделки по распространению контента в Восточной и Северной Европе, покупал эфирные частоты. За это время я научилась управлять проектами любой сложности, и этот навык мне сейчас очень помогает. Но главное, что я приобрела, — это широкий нетворк, сейчас уже как консультант я могу найти узкоспециализированных экспертов для решения самых нестандартных задач клиентов в самых экзотических юрисдикциях, потому что знаю, кого об этом спросить и на кого точно можно положиться. Это позволяет выйти за рамки чисто российской экспертности и найти решение в сегодняшнем сложном мире.
Lumieres Legal специализируется на юридической поддержке в сфере медиа и контента. Как изменились правовые вызовы в этой области за последние годы, особенно с учетом развития цифровых технологий?
На самом деле очень драматично. С тех пор, как появились стриминги, медиа рынок лихорадит. Сначала все разом уверовали, что традиционные СМИ умирают. Время показало, что это не так. Теперь медиагиганты ищут баланс, но готовых рецептов ни у кого нет, поэтому происходят довольно спонтанные трансформации и возникают необычные стратегии. Очень изменилась кинопроизводственная сфера. Контента нужно все больше, и формы его становятся все разнообразнее. Но для юриста это все интересно и позитивно. У нас больше работы и больше пищи для ума.
Ваша компания консультирует по вопросам использования искусственного интеллекта и технологий deepfake. Какие основные правовые и этические проблемы вы видите в этой сфере и как помогаете клиентам их решать?
Это очень увлекательная сфера, поскольку регулирование пока отсутствует в РФ. Да и в мире пока только точечное регулирование. Отдельные меры приняты в Европе, начинает складываться картинка регулирования в Китае и других азиатских странах, в США, конечно. Из наших соседних стран Казахстан разработал законопроект про ИИ. Но самые интересные для нас вопросы об авторском праве на результаты, созданные с помощью ИИ, однозначно нигде не решены. В этом есть и свобода, и риски. Недавно на отраслевой выставке один спикер — не юрист — рассказывал, что креатурами ИИ полон интернет, в частности, Pinterest, и можно оттуда все брать, никого не спрашивая и никому ничего не отчисляя, и вот эффектная маркетинговая кампания или оформление сервиса готовы, а это, разумеется, не так. Это наглядный пример повседневных рисков, которые уже приводят к конфликтам и спорам, число которых будет только расти.
Мы рекомендуем клиентам уже сейчас, не дожидаясь судов и штрафов, вводить хотя бы внутреннее регулирование вопросов ИИ. Это системная задача, которая обычно вытесняется на задний план чем-то более срочным и повседневным, но заняться ею действительно стоит.
Этических проблем тоже хватает. Отрасль, например, активно обсуждает использование дип фейков умерших знаменитостей в кино. Надо сказать, что такие кейсы есть и в РФ, и в мире, и везде они вызывают довольно острую реакцию общества. Пока эта идея в основном людям не нравится. Но, например, в Калифорнии этот вопрос уже урегулировали, и их подход кажется удачным и способным нивелировать как риски претензий, так и в целом негатив. Они определили порядок согласий на такое использование и круг людей, которые могут его дать.
В РФ тоже были в прошлом году предприняты попытки регулирования. Например, хотели внести ясность, что голос — это предмет личных прав по аналогии с изображением человека. Но инициатива получила негативный отзыв. А дело, на мой взгляд, очень нужное.
Мы в отсутствии специального регулирования применяем нормы разных законов, которые подходят к конкретной ситуации. Но не последнюю роль играют и так называемые best practices, то есть опыт использования в интересах клиентов хорошо зарекомендовавших себя отраслевых практик и переосмысление успешных кейсов и подходов.
Как Lumieres Legal адаптируется к различиям в региональном законодательстве при работе с международными клиентами? Какие основные трудности возникают в этом процессе?
Мы, юристы, в целом очень адаптивны. Но если серьезно, то когда мы консультируем по локальному законодательству стран Азии, СНГ или MENA, стараемся полагаться не только на себя, свою практику и официальные переводы, но, конечно, на местных профильных экспертов, с которыми нас связывают многолетние отношения, потому что для всех этих юрисдикций значение имеет не только то, что написано в законе (вообще не обо всем бывает написано в законе), но и то, как принято на практике, это может знать только локальный специалист. И мы видим свою задачу в том, чтобы привлечь к проектам наших клиентов лучших и опытнейших из них.
Компания позиционирует себя, как команда экспертов с индивидуальным и творческим подходом к консалтингу. Можете ли вы привести пример, когда нестандартное решение помогло разрешить сложную ситуацию в сфере медиаправа?
Открою вам небольшой секрет: в медиаправе и вообще в этой отрасли крайне мало стандартных решений. Это не только наукоемкая сфера, но и творческая. И почти каждый кейс — нестандартный. Например, хочет компания выйти на рынок MENA и ей надо узнать, как редактировать контент. Написано ли об этом где-то? Очень мало и очень общо, чтобы сделать документ, с которым можно работать, который может стать отправной точкой. Надо не только собрать все, что есть в открытых источниках, но и опросить уже работающие компании, получить их инсайты и обобщить. Или, например, хочет стриминговый сервис запуститься в Узбекистане или Киргизии, там просто нет специального регулирования для таких проектов. И нужно творчески комбинировать как различные косвенно применимые нормы права, так и разрозненные рекомендации госорганов. А вообще в медиа приходится заниматься очень разными проектами, начиная от корпоративного структурирования, заканчивая анализом, может ли анимационный персонаж в детском мультике носить стринги или переодеваться в одежду другого пола.
Однажды мы консультировали клиента в отношении маркетинговой кампании, замаскированной под настоящее похищение человека.
Глядя в будущее медиаиндустрии и технологий, какие тренды, по вашему мнению, будут наиболее значимыми для юристов в ближайшие 5-10 лет? Как Lumieres Legal готовится к этим изменениям?
Среди трендов, конечно, все более активное использование генеративных сервисов ИИ для оптимизации производства контента и маркетинга, затем все большая коммерциализация личности, внешности, голосов, движений. Это, отчасти, тоже связано с ИИ, но не только, сам по себе тренд зародился довольно давно, но в последнее время получил активное развитие. Еще стоит отметить переход рекомендательных алгоритмов на новый уровень, а в связи с этим вопросы персональных данных. Все это повлечет за собой и новое регулирование, и дополнение старого. Мы это уже видим в нашей повседневной практике. Я думаю, что в такой динамичной обстановке подготовиться к чему-то на 100% трудно, но что делаем мы и советуем нашим клиентам: следим за развитием законодательства не только в РФ, но и за рубежом. Безусловно, некоторые кейсы и решения, которые сейчас существуют в западных странах, рано или поздно окажутся пригодными и для нас. Мы стараемся проактивно реагировать на вызовы, то есть начинать готовиться к проблеме, пока она еще не стала таковой. В российской практике принята тактика оперативного реагирования, то есть дождаться штрафов или как минимум их угрозы, а потом начинать что-то делать. Мы же разрабатываем меры реагирования заранее. В западных компаниях есть такое понятие, как business continuity plan — если коротко и упрощенно, это пошаговый план, что делать в разных кризисных ситуациях. Вот к юридическим вопросам это тоже хорошо применимо. Когда понятно, куда бежать и за что хвататься, если что-то неожиданное произошло. Но, чтобы такие планы работали, нужно их серьезно готовить и обкатывать, обучать юридические и бизнес команды.
Источник: https://companies.rbc.ru/news/T57tFmZk2g/yuridicheskie-vyizovyi-v-mire-media-i-razvlechenij-trebuyut-osobogo-podhoda/
Это действительно было и остается для меня непростым решением. С одной стороны, кажется, что навыки управления процессами и общения с людьми, которые приобретаешь, руководя юридическим отделом, можно легко перенести в бизнес и успешно использовать. Но есть нюанс. В бизнесе все это переигрывается в другой тональности. И, к тому же, самостоятельный бизнес требует других навыков. Умения управлять предпринимательскими рисками, продавать, заниматься развитием. Находиться всегда в проактивной позиции, чтобы все это освоить, нужны время и усилия. Но в какой-то момент я поняла, что корпоративная карьера стала мне тесновата. Мне не надоедало и вряд ли надоест быть юристом, но захотелось применить знания и навыки, как свои, так и своей команды, на разных поприщах, для разных проектов. И еще мне подумалось, что пришло время попробовать создать специализированный консалтинг для медиа и индустрии развлечений, потому что у разных консультантов есть практики, которые так или иначе применимы к этой отрасли, и иногда очень это хорошие практики, но вот получить совет по специфическим вопросам бывает очень сложно. Именно поэтому у медиа-компаний такие сильные внутренние отделы. Но любой самой сильной команде бывает нужна помощь, а помогать сильным это еще и интересный профессиональный вызов.
Ваш опыт работы в таких гигантах индустрии, как Disney и Paramount, впечатляет. Как это повлияло на создание и развитие Lumieres Legal, и какие ключевые уроки вы перенесли в свою компанию?
Я проработала в иностранных компаниях в РФ больше 15 лет, за это время было много самых разных проектов: Disney возрождал кинопроизводство сказок в России, создавал совместные предприятия с российскими медиа-холдингами; Paramount заключал крупнейшие сделки по распространению контента в Восточной и Северной Европе, покупал эфирные частоты. За это время я научилась управлять проектами любой сложности, и этот навык мне сейчас очень помогает. Но главное, что я приобрела, — это широкий нетворк, сейчас уже как консультант я могу найти узкоспециализированных экспертов для решения самых нестандартных задач клиентов в самых экзотических юрисдикциях, потому что знаю, кого об этом спросить и на кого точно можно положиться. Это позволяет выйти за рамки чисто российской экспертности и найти решение в сегодняшнем сложном мире.
Lumieres Legal специализируется на юридической поддержке в сфере медиа и контента. Как изменились правовые вызовы в этой области за последние годы, особенно с учетом развития цифровых технологий?
На самом деле очень драматично. С тех пор, как появились стриминги, медиа рынок лихорадит. Сначала все разом уверовали, что традиционные СМИ умирают. Время показало, что это не так. Теперь медиагиганты ищут баланс, но готовых рецептов ни у кого нет, поэтому происходят довольно спонтанные трансформации и возникают необычные стратегии. Очень изменилась кинопроизводственная сфера. Контента нужно все больше, и формы его становятся все разнообразнее. Но для юриста это все интересно и позитивно. У нас больше работы и больше пищи для ума.
Ваша компания консультирует по вопросам использования искусственного интеллекта и технологий deepfake. Какие основные правовые и этические проблемы вы видите в этой сфере и как помогаете клиентам их решать?
Это очень увлекательная сфера, поскольку регулирование пока отсутствует в РФ. Да и в мире пока только точечное регулирование. Отдельные меры приняты в Европе, начинает складываться картинка регулирования в Китае и других азиатских странах, в США, конечно. Из наших соседних стран Казахстан разработал законопроект про ИИ. Но самые интересные для нас вопросы об авторском праве на результаты, созданные с помощью ИИ, однозначно нигде не решены. В этом есть и свобода, и риски. Недавно на отраслевой выставке один спикер — не юрист — рассказывал, что креатурами ИИ полон интернет, в частности, Pinterest, и можно оттуда все брать, никого не спрашивая и никому ничего не отчисляя, и вот эффектная маркетинговая кампания или оформление сервиса готовы, а это, разумеется, не так. Это наглядный пример повседневных рисков, которые уже приводят к конфликтам и спорам, число которых будет только расти.
Мы рекомендуем клиентам уже сейчас, не дожидаясь судов и штрафов, вводить хотя бы внутреннее регулирование вопросов ИИ. Это системная задача, которая обычно вытесняется на задний план чем-то более срочным и повседневным, но заняться ею действительно стоит.
Этических проблем тоже хватает. Отрасль, например, активно обсуждает использование дип фейков умерших знаменитостей в кино. Надо сказать, что такие кейсы есть и в РФ, и в мире, и везде они вызывают довольно острую реакцию общества. Пока эта идея в основном людям не нравится. Но, например, в Калифорнии этот вопрос уже урегулировали, и их подход кажется удачным и способным нивелировать как риски претензий, так и в целом негатив. Они определили порядок согласий на такое использование и круг людей, которые могут его дать.
В РФ тоже были в прошлом году предприняты попытки регулирования. Например, хотели внести ясность, что голос — это предмет личных прав по аналогии с изображением человека. Но инициатива получила негативный отзыв. А дело, на мой взгляд, очень нужное.
Мы в отсутствии специального регулирования применяем нормы разных законов, которые подходят к конкретной ситуации. Но не последнюю роль играют и так называемые best practices, то есть опыт использования в интересах клиентов хорошо зарекомендовавших себя отраслевых практик и переосмысление успешных кейсов и подходов.
Как Lumieres Legal адаптируется к различиям в региональном законодательстве при работе с международными клиентами? Какие основные трудности возникают в этом процессе?
Мы, юристы, в целом очень адаптивны. Но если серьезно, то когда мы консультируем по локальному законодательству стран Азии, СНГ или MENA, стараемся полагаться не только на себя, свою практику и официальные переводы, но, конечно, на местных профильных экспертов, с которыми нас связывают многолетние отношения, потому что для всех этих юрисдикций значение имеет не только то, что написано в законе (вообще не обо всем бывает написано в законе), но и то, как принято на практике, это может знать только локальный специалист. И мы видим свою задачу в том, чтобы привлечь к проектам наших клиентов лучших и опытнейших из них.
Компания позиционирует себя, как команда экспертов с индивидуальным и творческим подходом к консалтингу. Можете ли вы привести пример, когда нестандартное решение помогло разрешить сложную ситуацию в сфере медиаправа?
Открою вам небольшой секрет: в медиаправе и вообще в этой отрасли крайне мало стандартных решений. Это не только наукоемкая сфера, но и творческая. И почти каждый кейс — нестандартный. Например, хочет компания выйти на рынок MENA и ей надо узнать, как редактировать контент. Написано ли об этом где-то? Очень мало и очень общо, чтобы сделать документ, с которым можно работать, который может стать отправной точкой. Надо не только собрать все, что есть в открытых источниках, но и опросить уже работающие компании, получить их инсайты и обобщить. Или, например, хочет стриминговый сервис запуститься в Узбекистане или Киргизии, там просто нет специального регулирования для таких проектов. И нужно творчески комбинировать как различные косвенно применимые нормы права, так и разрозненные рекомендации госорганов. А вообще в медиа приходится заниматься очень разными проектами, начиная от корпоративного структурирования, заканчивая анализом, может ли анимационный персонаж в детском мультике носить стринги или переодеваться в одежду другого пола.
Однажды мы консультировали клиента в отношении маркетинговой кампании, замаскированной под настоящее похищение человека.
Глядя в будущее медиаиндустрии и технологий, какие тренды, по вашему мнению, будут наиболее значимыми для юристов в ближайшие 5-10 лет? Как Lumieres Legal готовится к этим изменениям?
Среди трендов, конечно, все более активное использование генеративных сервисов ИИ для оптимизации производства контента и маркетинга, затем все большая коммерциализация личности, внешности, голосов, движений. Это, отчасти, тоже связано с ИИ, но не только, сам по себе тренд зародился довольно давно, но в последнее время получил активное развитие. Еще стоит отметить переход рекомендательных алгоритмов на новый уровень, а в связи с этим вопросы персональных данных. Все это повлечет за собой и новое регулирование, и дополнение старого. Мы это уже видим в нашей повседневной практике. Я думаю, что в такой динамичной обстановке подготовиться к чему-то на 100% трудно, но что делаем мы и советуем нашим клиентам: следим за развитием законодательства не только в РФ, но и за рубежом. Безусловно, некоторые кейсы и решения, которые сейчас существуют в западных странах, рано или поздно окажутся пригодными и для нас. Мы стараемся проактивно реагировать на вызовы, то есть начинать готовиться к проблеме, пока она еще не стала таковой. В российской практике принята тактика оперативного реагирования, то есть дождаться штрафов или как минимум их угрозы, а потом начинать что-то делать. Мы же разрабатываем меры реагирования заранее. В западных компаниях есть такое понятие, как business continuity plan — если коротко и упрощенно, это пошаговый план, что делать в разных кризисных ситуациях. Вот к юридическим вопросам это тоже хорошо применимо. Когда понятно, куда бежать и за что хвататься, если что-то неожиданное произошло. Но, чтобы такие планы работали, нужно их серьезно готовить и обкатывать, обучать юридические и бизнес команды.
Источник: https://companies.rbc.ru/news/T57tFmZk2g/yuridicheskie-vyizovyi-v-mire-media-i-razvlechenij-trebuyut-osobogo-podhoda/